bytebuster463 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
bytebuster463) wrote2014-10-22 08:26 pm
bytebuster463) wrote2014-10-22 08:26 pm
Entry tags:
Срашка as is.
Ви думали, срашка тільки нещодавно стала такою? Тоді читайте.
М. Горький "Книга о русских людях". Смешное
"...И на войне смешное бывает: вот, примерно, — пошли мы, пятеро, в лес за дровами, а тут ка-ак бабахнет оземь эдакая немецкая тетка! Меня бросило в ямину, засыпало землей, застукало камнями; очнулся, лежу, думаю: "Ну, шабаш, пропал, ты, Семен!" Оклемался, протер глаза, а товарищей нету, деревья ободраны и кое на которых сучьях кишки висят. Тут я — хохотать! Уж больно забавно это — кишки-те на сучках. После — стало мне несколько скушно. Тоже ведь люди были, товарищи-те, вроде как я все-таки. И сразу — ни одного нет, будто и не было. Ну, а сначала — здорово смеялся я!
Пришли это мы в деревеньку, а в ней, всего-навсе, три хаты, у одной — старуха сидит, невдале — корова ходя. Говорим: "Бабка, это чия скотина будеть, али — твоя?" Она — плакать, она вопить, и на колени встаеть, и всяко. "Внуки, бает, у меня в погребе сидять и должны теперь сдохнуть" . —"Не вопи, говорим, мы тебе по этому делу записку оставим". А был с нами, нашей же роты, парень костромской — вор вором, он и напиши записку: "Эта самая старуха прожила девяносто лет да еще столько же собирается, ну того ей не удастся". И подписался, сукин сын: "Бог Господь". Сунули ей записку, а корову забрали с собой и пошли. И так хохотали над этим случаем, что идти было трудно, — остановимся и грохочем, аж слезы текуть."
Оригінал публікації — тут.
М. Горький "Книга о русских людях". Смешное
"...И на войне смешное бывает: вот, примерно, — пошли мы, пятеро, в лес за дровами, а тут ка-ак бабахнет оземь эдакая немецкая тетка! Меня бросило в ямину, засыпало землей, застукало камнями; очнулся, лежу, думаю: "Ну, шабаш, пропал, ты, Семен!" Оклемался, протер глаза, а товарищей нету, деревья ободраны и кое на которых сучьях кишки висят. Тут я — хохотать! Уж больно забавно это — кишки-те на сучках. После — стало мне несколько скушно. Тоже ведь люди были, товарищи-те, вроде как я все-таки. И сразу — ни одного нет, будто и не было. Ну, а сначала — здорово смеялся я!
Пришли это мы в деревеньку, а в ней, всего-навсе, три хаты, у одной — старуха сидит, невдале — корова ходя. Говорим: "Бабка, это чия скотина будеть, али — твоя?" Она — плакать, она вопить, и на колени встаеть, и всяко. "Внуки, бает, у меня в погребе сидять и должны теперь сдохнуть" . —"Не вопи, говорим, мы тебе по этому делу записку оставим". А был с нами, нашей же роты, парень костромской — вор вором, он и напиши записку: "Эта самая старуха прожила девяносто лет да еще столько же собирается, ну того ей не удастся". И подписался, сукин сын: "Бог Господь". Сунули ей записку, а корову забрали с собой и пошли. И так хохотали над этим случаем, что идти было трудно, — остановимся и грохочем, аж слезы текуть."
Оригінал публікації — тут.